Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд удивительных экспериментов в 60–70-х годах двадцатого века. В качестве подопытных Д. Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества. В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин, «поведенческая раковина» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности. Своими исследованиями Джон Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности. Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, он провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории. Был создан бак размерами два на два метра и высотой полтора метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гнезда для самок. Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей. Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака четырех пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую мышиную сказку они попали, и начать ускоренно размножаться. Период освоения Кэлхун назвал фазой А, однако с момента рождения первых детенышей началась вторая стадия B. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее. Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей. Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали своих детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней. Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая — фаза D или фаза смерти, как ее назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством. Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая». Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии. По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенных группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях. Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению. В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая». Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела. Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была двадцать пятая попытка ученого создать рай для мышей, и все предыдущие закончились смертью всех подопытных грызунов…
Критика эксперимента “Вселенная-25”
На симпозиуме «Человек и его место в природе» 1972 г. доклад Кэлхуна подвергся критике:
Нет сведений о происхождении первых 8 мышей, которые дали начало всей популяции - в частности, не было проверено, не являются ли они близнецами братьями и сестрами из одного помёта. Близкородственные связи могли оказать самое негативное влияние на все дальнейшие поколения мышей.
Температура в загоне могла достигать +32 градусов, что неблагоприятно для мышей.
Загон чистился раз в 1-2 месяца, т.е. большую часть времени мыши проводили в помещении, загрязненном фекалиями, мочой, трупами и остатками еды.
Нет точного описания методов подсчета мышей. Оценки численности даны приблизительно.
На последней стадии Кэлхун описывает появление группы “мышей-красавчиков” (мыши не вступали в борьбу за самок и территорию, не проявляли активности к размножению и только питались, спали и чистили шерстку…), отмечая такое поведение как аномальное, однако не ясен возраст этих мышей. Указано однако, что средний возраст мышей на последний стадии составлял 770 дней - к этому времени репродуктивный период у самцов давно завершен, и описанное поведение является для них нормальным.
Причины смертей и бесплодия самок не были достаточно исследованы. Загон не был защищен от попадания каких-либо инфекций, которые могли повлиять на смертность и репродуктивную функцию.
Заблуждения относительно экспериментов
В журналистских публикациях об эксперименте “Вселенная-25” нередко указывается, что на поздних стадиях мыши практиковали гомосексуализм, однако Кэлхун об этом ничего не писал.
Неверен вывод о том, что чем больше численность популяции, тем сильнее тенденция к ее деградации. Кэлхун ставил основной задачей исследование поведения мышей в условиях перенаселенности: у мышей был неограниченный доступ к еде и воде, но территория, которая является не менее важным фактором для нормального существования, была урезана до минимума. Когда территория не ограничена, рост популяции в идеальных условиях может продолжаться практически бесконечно без социальных и генетических последствий (примером тому может быть демографический взрыв кроликов в Австралии).
Любой эксперимент имеет естественные ограничения и недостатки, если пытаться рассматривать его в деталях. Однако при этом начинает работать древняя истина - “За отдельными деревьями не видно леса!”, то есть системы, общей картины.
Так вот, этот эксперимент и его результаты, невольно заставляет задуматься о том, что естественное стремление современного человека сделать более комфортной свою жизнь, выводит всю доступную ему энергию (энергию внимания) во внешнюю среду, обесточивая среду внутреннюю и тем самым убивая его дух.
И это главное!
Это главное ощущение/вывод, которое “всплывает” при знакомстве с результатами. Думаю, что у абсолютно большей части читающих.
И тут начинается самое интересное…
Этот вывод на столько дискомфортный, что он приводит к массовым попыткам публики защитить и отгородить свой относительный жизненный комфорт НЕПРИЯТИЕМ результатов эксперимента, оформленным в поиск его искусственности и оторванности от реалий современного мира. Ведь, как известно, общепризнанной причиной “кривой рожи” всегда является “кривое зеркало”.
естественное стремление современного человека сделать более комфортной свою жизнь, выводит всю доступную ему энергию (энергию внимания) во внешнюю среду, обесточивая среду внутреннюю и тем самым убивая его дух.
Тут вы определено правы.
Но привязывать этот тезис к эксперименту с крысами - притянуто за уши. Есть проблема, когда человек не видит то, что есть. А есть проблема - когда видит то, чего нет.
У человека может быть кривая рожа. Но тут вы показываете отражение кривой крысиной морды в кривом зеркале [этого эксперимента] и говорите - “человек, это ты!”. Разве не смешно?
Я вначале вообще подумала, что суть эксперимента будет сводится к гипотезе о вреде и девиации, что настигает современного человека в густо заселенных городах - ведь хоть в клетке тепло, сыто и безопасно, она небольшая и крысы наверняка испытывают стресс от крысиного муравейника и ограниченной территории; который как раз может вызывать агрессию, а потом депрессию, т.к. ситуация отличается от их привычных сред обитания.
Автор сказал о создании идеальных условий для жизни крыс - извините, но клетка 2х2 это не рай
Я этого не говорил - Вы сказали вместо меня.
Я сказал о том, что результат эксперимента заставляет задуматься…
Меня во всяком случае точно. Почему? Потому что реализацию формулировки
"естественное стремление современного человека сделать более комфортной свою жизнь, выводит всю доступную ему энергию (энергию внимания) во внешнюю среду, обесточивая среду внутреннюю и тем самым убивая его дух"
наблюдая массово вокруг. Я это еще назвал однажды “жизнью на изнанку”.
И тут возможны, как часто бывает, 2 варианта действий, выбор между которыми каждый производит самостоятельно:
- Задуматься, что Я САМ могу сделать, что бы избежать подобного развития событий в собственной жизни.
- Сохраняя стабильность привычной внутренней среды, прийти к спасительному выводу, что зеркало кривое или еще лучше - оно не является зеркалом вовсе.
В первом варианте - возможность изменений и развития.
Во втором варианте - стабильность и определенный комфорт, стремление к которым ВСЕГДА ИСКЛЮЧАЕТ ВОЗМОЖНОСТИ и РАЗВИТИЕ.
Что касается клетки и рая.
Жизнь современного человека с набор стандартных для него устремлений (дом, ребенок, дерево, машина, столица, развлечения, поездки и пр.) очень похожа на клетку в которую он себя загоняет сам, полагая, что внешними формами он может изменить свое внутреннее содержание. Однако, происходит другое. Напряжение от гонки за миражами (признанными социумом важными и необходимыми), каждый из которых, будучи достигнутым, надоедает уже через несколько дней, и ты должне бежать еще дальше и еще быстрее. Рано или поздно это приводит к безмерной усталости и ощущению бессмысленности продолжения. Потому что, удивительным образом, двигаясь в сторону РАЯ, ты начинаешь ощущать реальный АД внутри.
Видимо, этот рай является мнимым раем - заманухой, ловушкой, на которую ты тратишь свою жизнь. Возможно, что центр приложения твоих усилий должен находиться не вовне, а внутри? И, возможно, именно эта переориентация позволит тебе прекратить разбрасываться и увидеть наконец иные перспективы?
)))
Это круто!
Омг, омг.
Вы замечательно описываете положение человека, и опасность комфорта, и призрачность такого рая - все так и есть, не спорю с вами, а наоборот поддерживаю это мнение.
Я лишь хочу указать на маленький нюанс - эта тема важна и интересна вам, поэтому вы и увидели ее отражение в этом крысином эксперименте.
С натяжкой можно сказать, что этот эксперимент является метафорой: от хорошей жизни крысы не стали счастливыми, а передохли, без борьбы их крысиный дух[=энтузиазм к общению и спариванию] умер и у людей происходит тоже самое, умирает дух человеческий, окей. Но называть его прям отражением человеской реальности - это искажение данных. Речь идёт об обычной клетке, ограничивающей передвижение и вынуждающих крыс тусить с тесной толпой своих сородичей. Может быть, если бы эксперимент проводили на футбольным поле, где им давали жратву и оберегали от кошек, они бы счастливо плодились и дальше, но тогда, к сожалению, нельзя было бы сделать столь глубоких размышлений из примитивной крысиной жизни.
Ну вот опять. )))
Это ваша формулировка. Я подобного не говорил.
В последнем посте нет ни одного слова о крысах и их похожести на людей.
Посмотрите на это.
Посмотрите на то, почему Вас так зацепила эта тема.
Очевидно, что Ваша реакция не случайна.
Посмотрите в этой связи на структуру Вашего изложения - “Вы абсолютно правы, Однако все обстоит не так!”.
Интересный эксперимент. Только выводы, на мой взгляд, не совсем правильные. Никакого отношения к перенаселению и скученности тут нет.
Всякая замкнутая экосистема, будь то контейнер 2х2 метра или планета как таковая, запрограммирована на прохождение своего жизненного цикла: от рождения до смерти. Она обладает собственным коллективным разумом, состоящим из совокупности разумов её обитателей, каждый из которых в отдельности не в состоянии постичь общей картины и смысла бытия в рамках этой системы.
Также как ни один отдельно взятый муравей не представляет всей гармоничной целостности и законченности всего муравейника, или ни одна отдельно взятая саранча не осознаёт всей картины слаженного движения своей многомиллионной стаи.
Существование жизни на Земле также конечно и циклично, как и жизнь любого её обитателя: рождение, взросление, развитие, старение и смерть, как переход к следующему циклу перерождения.
А перенаселение и скученность не при чём. В свой день и час планета отшелушит с себя всё сущее, как коросту, чтобы вскоре (по вселенским меркам) разродиться новой жизнью. Как дерево даёт каждую весну жизнь цветам, листьям и плодам, чтобы по осени сбросить с себя весь этот хлам.
И как мы собираем фрукты с посаженных нами деревьев, так и Господь пожинает плоды с созданного Им древа мироздания.
Так что мыши в своём контейнере перевелись не от перенаселения и не от эпидемий, а от того, что их замкнутая экосистема родилась и умерла, как и всё в этом мире.
Вырезка из вашего последнего поста. Что же тогда значит зеркало как не похожесть?
Структура моего изложения проста:
А - истинно, Б - сомнительно. В А говорится об А, в Б о Б. А≠Б
А - ваше описание человеческого поведения, Б - выводы из эксперимента.
Поэтому, вы абсолютно правы в одном, но не правы в убеждённости в верности выводов эксперимента, и сравнении двух; “пофиг на деревья, узрите лес!”.
Мне нравится ваш вывод, кроме того, что он никакой не вывод, т.е. идея с экспериментом объективно не связанна. И раз так, критика результатов эксперимента говорит не о его принятии/не принятии, а о том, трезв разум читающего или нет.
Что у меня вызывает сопротивление? Ваше фантазирование и подмена причин-следствий-желаний-фактов. Почему у меня это вызывает сопротивление? Да потому что раньше мне самой это было свойственно.
Не могу принять иллюзии, так как они не есть истина.
Ну что ж…
Вам видней.
Тем не менее, предлагаю мое “сопротивление” оставить мне.
А вам поработать со своим.
Ведь оно настолько очевидно. )))
Вам очевидно мое сопротивление, а мне ваша ошибочная логика. На том и порешили.