Зачем мне это?
Я задаю этот вопрос из разных точек пространства и времени, и каждый раз нахожу новый ответ. Идя вглубь себя при помощи ума, часто возникает желание присесть и отдохнуть, найти ответ который поставит наконец все по своим местам, и ни то чтобы дарует истину, но осветит тропу по которой можно начать уверенно идти к ней. Беда в том, что как только я нащупываю задницей что-то похожее на стул, кто-то без злого умысла, ради шутки, выбивает его и я снова плюхаюсь в состояние ни рыба ни мясо.
Маюсь как от зубной боли, вроде нужно уже идти к врачу, но кажется до завтра терпит, вроде собрался, решился, уверился, но рассыпался на пол дороги и вот меня уже соскребает с дивана звоном будильника.
Зачем мне это?
Можно ведь вздернуться - из стены торчит прочный черный кабель, хоть что-то настоящее… Бред. Ведь это даже не страдание. Ну вот где оно? Сердце болит или соседи со своими детьми достали или друга нужно с днем рождения поздравить? Я хожу от «нужно» к «должен», от «знаю» к «Господи спаси». Круг становится все уже, и когда свободного места для движения почти не остается, только тогда я замечаю. Все эти действия нужны не мне…
Зачем мне это?
Я вижу это только тогда, когда охреневший от диссонансов ум в конец запутывается и отпускает ту часть, которую когда то считал предметом гордости. Именно эти «знания» о том, как нужно жить отравляют меня, делают таким неподвижным. Само понятие гордости теперь открывается в ином свете. И только смирение со своей убогостью дарует мне тихое спокойствие: я останавливаюсь и перестаю бежать за чужим счастьем. Я включаю музыку и танцую. Танцую не для кого то, не из идеи, не для людей, а для себя. Танцую потому что свободен. Теперь тоже самое с книгами и фильмами, работой и отдыхом, близкими и далекими. Только делая для себя, я могу сделать что-то стоящее, смирившись с утратой стремления от желания, получаешь стремление к жизни, простой и глубокой. Это и есть та лодка, что приснилась пару дней назад, та лодка, которой мне предстоит научиться управлять.
Нужно учиться смирению и пустоте, пустоте и смирению, но для этого нужна честность. Только честность срывает покровы ложного. Меня гонит печаль желаний, и я раз за разом жму на кнопку, чтобы получить конфету, от которой тошнит, но за неимением лучшего все же беру ее. Ищу ложную эмоцию, которую порождает ложное желание. Теперь я знаю, нужно жить ради мертвых вещей и все станет таким, каким должно быть. Я наконец успокаиваюсь и слышу как подо мной трескается очередной стул.